Менталитет как фактор коренных изменений в социальном бытии и сознании

Ph.D. Владимир Скворец, доктор философских наук,
заведующий кафедрой социологии ЗНУ. Академик
Европейской академии наук Украины.

Статья посвящена изучению взаимосвязи социальных изменений и менталитета в досоветском, советском и постсоветском украинском обществе. Господство крестьянского менталитета было важным показателем неразвитости украинской нации и важнейшим фактором консервации ее отсталости на рубеже ХIХ и ХХ веков. Советский период социокультурной трансформации украинского общества был связан с созданием современной промышленности, науки, системы образования, системы здравоохранения, культуры, а значит и новой, более сложной социальной структуры населения и формирования нового историко-культурного типа личности. Усложнение социальной структуры общества обусловило усложнение социокультурной сферы и формирование специфической ментальности различных социальных групп. Социокультурное развитие постсоветского украинского общества сопровождалось ликвидацией индустриальной структуры общества, массовой маргинализацией населения, переходом к преобладанию бедных слоев в структуре населения, утверждению культуры бедности. В итоге утверждается новый тип личности – носитель массовой культуры. Доминирование этих тенденций несет угрозу дальнейшей деградации и разложения украинского общества. Преодоление этой угрозы требует создания эффективной модели социального управления, которая основана на собственной социокультурной основе.

Ключевые слова: менталитет, ментальность, бытие, сознание, культура, историко-культурный тип личности, социальные процессы, социальные изменения, исторический процесс.

Три десятилетия социальной трансформации постсоветского украинского общества характеризовались противоречивой связью социальных процессов, которые кардинально сменили место и роль Украины в социальной эволюции человечества. Неолиберальные реформы привели к коренным изменениям в таких подсистемах общества как социальная структура, экономическая система, политическая система, культурная сфера. Социокультурная трансформация проявилась в смене доминирующего на данном этапе развития общества историко-культурного типа личности. Один из украинских аналитиков привел образную формулировку смены историко-культурного типа человека в Украине, которая характеризует переход от одного типа – «советского человека» («homo soveticus») к другому типу – «постсоветскому человеку»: был «совок», думали, что придет «европок» («европейский человек»), а получился «жлобок». В этой формулировке отражены определенные смыслы тех перемен, которые произошли в постсоветской Украине. Доминирование негативных последствий в основных подсистемах постсоветского украинского общества непосредственно связано со сменой историко-культурного типа личности. Эта взаимосвязь трансформации системного и личностного уровня общественного воспроизводства является как результатом влияния менталитета на социальные процессы, так и результатом влияния социальных изменений на ментальность граждан. Проблема влияния менталитета на жизнь украинского общества и зависимость менталитета от жизни общества остается недостаточно изученной.

Цель статьи – анализ зависимости социальных изменений от менталитета на разных этапах развития украинского общества.

Важнейшей методологической предпосылкой анализа социокультурных изменений в любой социальной системе является осмысление таких феноменов как менталитет и ментальность.

М. Требин рассматривает менталитет как «синкретический феномен человеческого восприятия, представлений, отношений и действий; глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, который включает и бессознательное; это совокупность стереотипов мышления и поведения, исторически и культурно обусловленных и закрепленных в сознании людей в процессе общения. Менталитет в значительной мере определяет способ жизни, поведение человека и форму отношений между людьми. Понятие «менталитет» является близким по значению к таким терминам, как мировоззрение, национальный характер, картина мира, но оно не сводится к каждому из них и не исчерпывается их совокупностью. Менталитет как специфическая форма коллективного чувства, мышления и сознания влияет на оценку событий, является своеобразной призмой, через которую человек смотрит на мир, и в этом проявляется его связь с менталитетом. Национальный характер воплощается не в каких-либо личностных чертах всех или большинства отдельных членов нации, а в социокультурной деятельности народа. Национальный характер создает духовную атмосферу, которая господствует в обществе и выявляет себе в образцах мышления и поведения, которые задаются культурой, в нормативах, ценностных ориентациях и продуктах культурного развития. В основе картины мира лежит осмыслений отношений человека с Космосом, с Богом, с властью, со временем и пространством, со смертью и бессмертием, пониманием добра, зла, счастья, справедливости, эстетического совершенства. Эти ценностные отношения являются базовым содержанием культурной картины мира и представляют ей черты самобытности, которые позволяют отличить одну картину от другой» [17, с. 278].

В. Кривошеин акцентирует внимание на важных свойствах феноменов ментальности и менталитета, которые характеризуют их связь с историческим процессом и социальными изменениями. Изучение менталитета в эпоху Нового времени обусловлено быстрым развитием истории, географии, антропологии, языковедения, что привело к комплексному изучению этнографического материала, появлению первых теоретических моделей, направленных на выявление механизмов и закономерностей поведения разных народов в пределах целостного исторического процесса. Научная разработка понятия «ментальность (менталитет)» принадлежит ученым французской исторической школы «Анналов». Ее представители М. Блок и Л. Февр заложили две противоположные традиции понимания ментальных категорий. М. Блок воспринимал менталитет (ментальность) как групповое, коллективное сознание, а Л. Февр – как искривление коллективного в индивидуальном. Для Л. Февра менталитет (ментальность) выступает в двух проявлениях: как инструмент для всестороннего и полного изучения истории (гносеологический аспект); 2) как объективная реальность (онтологический аспект), которая играет существенную роль в жизни общества и индивида. Понятия «ментальность» и «менталитет» характеризуют глубинные черты сознания и поведения. Они являются близкими по своему содержанию категориями – это две стороны одного явления: менталитет – это совокупность устойчивых характеристик народа, а ментальность – конкретно-историческое качество менталитета, которое характеризуется изменениями, подвижностью и зависимостью от конкретных условий [7, с. 207-209].

Рассматривая менталитет как феномен, который способствует выявлению механизмов и закономерностей поведения народов в пределах целостного исторического процесса, исследователям необходимо обратить внимание на тот факт, что менталитет народа, составляющих его социальных общностей и групп является важнейшим фактором социальных изменений в любом обществе.

Украинские исследователи С. Крымский и Ю. Павленко акцентировали внимание на роли менталитета в формировании мировоззрения, национального характера и картины мира. «В определенном смысле национальная культура всегда воплощает ценностно-смысловое домостроительство этноса. И человек как представитель определенных общностей обретает свое место в бытии в том культурно-историческом процессе, который, по мнению М. Хайдеггера, характеризует Дом, Поле, Храм. Это означает, что человек (как и этнос) ищет ту святую окружающую среду, в которой он (как в собственном доме) может занять главенствующее место. Относительно этого знаменательным является чувство Шевченко: «В своем доме – своя правда, и сила, и воля». Человек определяет свой «топос» через то жизненное пространство, которое обеспечивает его земными благами (естественными источниками существования, включая продукты питания и сырье производства), всем тем, что определяется для крестьянина «полем» и появляется на его (семейном) столе. И, наконец, человек, как и этнос, ищет свое небо и свои святыни, то, что символизируется храмом его идеалов, духовных благ в целом» [8, с. 210].

Поскольку понятия «менталитет» и «ментальность» относятся к сфере социокультурного знания, то осмысление специфики его функционирования в различных обществах невозможно на основе лишь научных понятий, оно требует использования образов, которые позволяют всесторонне и глубоко представить смысл социальных изменений происходящих в обществе.

Менталитет как социальный феномен является результатом длительной социокультурной деятельности общества и одновременно источником развития культуры, который проявляется в процессе общественного воспроизводства. В исследовании, которое представил М. Юрий, сформулирован социокультурный закон, выражающий воспроизводство культуры как основу существования общества. «Воспроизводящая деятельность должна отвечать определенным требованиям, воплощенным в социокультурном законе, согласно которому любое сообщество-субъект должно для своего существования воспроизводить себя, свою воспроизводящую деятельность, свою культуру, свои социальные отношения, обеспечивать их единство, взаимопроникновение, снимая постоянно возникающие социокультурные противоречия, не допуская их роста до уровня, угрожающего значительным снижением эффективности воспроизводящей деятельности. На протяжении всей истории человечества общества могли существовать, только подчиняясь этому закону. Снижение творческой способности подражать этому приводило к гибели многих народов и государств» [21, с. 11].

Без понимания роли менталитета в жизни общества невозможно понять и адекватно оценить те социальные изменения, которые произошли в украинском обществе в советский и постсоветский период. Советский период, который продолжался семь десятилетий, оставил глубокий след, как в формировании менталитета украинского народа, так и в формировании ментальной специфики населения различных регионов современной Украины.

Исследовательница национального развития Украины Л. Дояр отмечает, что в отличие от большинства европейских народов в модерную эпоху украинская нация вступила несформированной. Хотя историческим фактом стало украинское национально-культурное возрождение конца ХVIII – начала ХХ в., а в конце ХIХ в. активно формировались украинские политические партии, наш народ на рубеже новейшей истории, то есть вначале ХХ в., все еще не приобрел признаков развитой нации. Социальный состав украинцев был однообразным – по всероссийской переписи 1897 г. 84% украинцев составляли крестьяне, которые последовательно и откровенно игнорировали процесс урбанизации. Города оставались населенными пестрым, но не украинским населением. Среди жителей Киева количество украинцев не превышало 22%, Одессы – 6%. В Западной Украине, которая находилась под властью Австро-Венгрии, в 1900 г. 95 % украинцев занимались сельским хозяйством и только 1% работал в промышленном секторе. Вначале ХХ в. украинская общность была массово необразованной – до 85% были неграмотными, а главное не были мотивированы ею овладевать, поскольку жили по вековым традициям тяжелого крестьянского труда [2, с. 24-25].

Основатель украинской социологии Н. Шаповал главной причиной отсталости украинского общества считал господствующий крестьянский фактор и нехватку собственных, украинских, финансистов, экономистов, инженеров и т.п. По его мнению, нация, которая состоит лишь из крестьян, является неполноценной и не может быть конкурентоспособной среди народов мира. Украинский историк В. Сарбей отмечал, что на рубеже ХIХ и ХХ в. украинская нация почти не имела собственной интеллигенции – прослойка врачей, музыкантов, писателей не превышала и одного процента от общей численности украинцев [2, с. 25]. Таким образом, абсолютное господство крестьянского менталитета было показателем неразвитости украинской нации и важнейшим фактором консервации ее отсталости на рубеже ХIХ и ХХ в.

В ХХ в. в украинском обществе, которое оказалось в составе советского общества, произошли такие социальные изменения, которые сформировали новую социальную реальность его бытия, сознания и менталитета.

С. Кара-Мурза с позиций цивилизационного подхода проанализировал историю возникновения, развития, упадка и распада советского общества. В своем двухтомнике исследователь доказывает, что это общество представляло собой советскую цивилизацию [5].

Ю. Павленко доказывает, что советское общество было не цивилизацией. По его утверждению, квазицивилизации – это социокультурные общности, которым присуща часть признаков цивилизации, но они не являются настоящими цивилизациями, поскольку не имеют других существенных ее признаков. Различают два взаимопротивоположных типа квазицивилизаций: 1) политико-экономические образования без общей религиозно-культурной основы; 2) религиозно-культурные общности без политико-экономических форм. Квазицивилизации первого типа – это крупные государственные образования, которые объединяют народы разных культурно-цивилизационных и хозяйственно-культурных традиций и через региональное разделение труда формируют между этими народами более или менее тесные экономические, общественные, политические и культурные связи. Усилиями господствующего центра они могут проводить отдельные масштабные акции, преимущественно военного характера, но они не имеют той идейно-ценностно-мотивационной основы, которая составляет духовную основу полноценной цивилизации. Хотя в квазицивилизациях налицо господствующий язык и общегосударственный официальный культ или в большей или меньшей степени обязательная для всех идеология, однако, эти факторы не составляют идейно-ценностной основы мировоззрения и поведения рядовых членов общностей, для основной их массы населения они не являются подлинной жизненной ценностью. Политико-экономическими квазицивилизациями были Российская империя, СССР, колониальные империи Испании, Великобритании и Франции. Экономическая, социальная и культурная целостность этих образований была значительно выше, чем древних квазицивилизаций, что определялось большей плотностью и интенсивностью хозяйственных, межличностных и информационных связей, внедрением частично или полностью единой системы и стандартов образования и т.д. [9].

Научная оценка советского общества, обоснованная таким авторитетным исследователем цивилизационного развития народов как Ю. Павленко, имеет фундаментальный характер. При этом следует учитывать несколько важных моментов, свидетельствующих о том, что степень интеграции украинского общества в советское общество не идет ни в какое сравнение с интеграцией любого другого народа в колониальные империи Испании, Великобритании и Франции. Еще до советского периода значительная часть украинских земель два с половиною века находилась в составе Российской империи, а проживание на этих землях преимущественно православного населения стало одной из причин вхождения этих земель в обновленную империю в форме СССР. Кроме того, украинское общество в составе советского общества пережило коренные изменения во всех сферах жизнедеятельности. Эти изменения были направлены на интеграцию жителей Украины в социальный организм СССР.

В последние десятилетия появились некоторые публикации, отрицающие существование советского народа, в состав которого входили народы СССР. Возникла проблема роли советской культуры, которая объединяла культуры народов СССР. Выходит, советская культура была, а создающего ее субъекта (народа) не было. А деятельность национально-государственных образований – союзных и автономных республик разве не характеризовалась проведением национальной культурной политики народов СССР? Результатом деятельности союзных и автономных республик в социокультурной сфере является богатое национальное культурное наследие народов, которое досталось им после распада СССР. Игнорирование влияния советской культуры на национальные культуры народов СССР приводит к игнорированию проблемы формирования различий в специфике идентичностей (и ментальности) в разных регионах постсоветских республик.

В ХХ ст. произошли глубокие изменения жизнеустройства украинского народа, судьба которого в этот период была тесно связана с судьбой народов Российской империи, а затем СССР. Научную характеристику социальных процессов с позиции цивилизационного подхода привел С.Г. Кара-Мурза, отмечающий, что «весь ХХ век Россия жила в силовом поле большой мировоззренческой конструкции, названной русским коммунизмом». В общих чертах под русским коммунизмом он понимает синтез двух крупных блоков, которые начали объединяться в ходе революции 1905-1907 годов и стали одним целым до войны (после 1938 г.). Первый блок – это то, что Макс Вебер называл «крестьянский общинный коммунизм». Второй – русская социалистическая мысль, которая к началу ХХ ст. взяла в качестве своей идеологии марксизм [4, с. 107-108].

Исследователь считает русский коммунизм смог решить главные задачи, важные для судьбы страны. Первая. Большевизм соединил цивилизационную раздвоенность России, соединил «западников и славянофилов». Это произошло в советском проекте, где удалось осуществить синтез космического чувства русских крестьян с идеями Просвещения и прогресса. Это исключительно сложная задача, разбирая ее сущность, поражаешься тому, как это удалось сделать. Большевики выдвинули обширный проект модернизации России, но, в отличие от Петра и Столыпина, не в конфронтации с традиционной Россией, а с опорой на ее главные культурные ресурсы. Прежде всего, на культурные ресурсы русской общины, о чем мечтали народники. Этот проект, в главных чертах, был реализован – посредством индустриализации и модернизации деревни, культурной революции и создания специфической системы народного образования, своеобразной научной системы и армии. Второе, чего смогли добиться большевики своим синтезом, это на целый исторический период ослабить накал истощающего противостояния с Западом. С 1920-х до конца 1960-х годов престиж СССР на Западе был очень высоким, и это дало России важную передышку. Россия в лице СССР стала сверхдержавой, а россияне – полноправной нацией. Третья задача, которую решили большевики, состоит в том, что они нашли способ «пересобрать», а затем и снова собрать земли бывшей «Империи» на новой основе – как СССР. Способ этот был настолько фундаментальным и новаторским, что приводит современных специалистов по этнологии в восхищение – после того, как  во второй половине ХХ в. показал свою мощь взбунтовавшийся этнический национализм. Российский народ упрямо «демонтировали» начиная с середины XIX века – и сама российская элита, перешедшая от «народопоклонства» к «народоненавистничеству», и Запад, видевший в русском народе «всемирного подпольщика» с мессианской идеей, и западническая интеллигенция. И только сильная крестьянская община вопреки всем этим силам начала сборку народа на новой матрице. Матрица эта (представление о хорошей жизни) изложена в тысячах наказов сельских сходов 1905-1907 гг., составленных и подписанных крестьянами России. И нашлось развитое политическое течение, которое от марксизма перешло на эту матрицу. Четвертая. Российский коммунизм спроектировал и построил крупные технико-социальные системы жизнеустройства России, позволившие ей вырваться из исторической ловушки периферийного капитализма начала ХХ века, стать индустриальным и научным государством и в исторически невероятно короткий срок подтянуть тип быта всего населения до уровня развитых стран [4, с. 13-19].

Приведенный С. Кара-Мурзой, анализ социокультурных изменений в Российской империи и СССР в значительной мере касается и украинского общества. Вначале ХХ в. большинство украинских земель входили в состав Российской империи, а западноукраинские земли находились в составе Австро-Венгрии. В обеих частях преобладало крестьянское население, а украинское население в городах составляло меньшинство. Украинское общество оставалось аграрным. Промышленность была развита слабо, размещалась в городах и на Донбассе, а промышленные рабочие были большей частью не украинцами. Своей сильной национальной буржуазии в то время Украина не имела. Все свойства социальной структуры населения и социокультурной специфики Украины того времени свидетельствуют о том, что объективные предпосылки для победы Украинской национально-демократической революции 1917-1920 годов еще не созрели.

Вопреки исторически сложившимся обстоятельствам начала ХХ ст., украинскому обществу в ХХ ст. пришлось пережить два периода модернизации (фундаментальных институциональных изменений): сталинская модернизация (1928-1939 гг.) и современная модернизация Украины (с 1991 г. до последнего времени).

Особенности сталинской модернизации Украины определяются такими ее свойствами: 1) определяющую роль в ее осуществлении играли государство и партия большевиков; 2) правительство отыскало огромные ресурсы для модернизации; 3) результатом модернизации явилось достижение цели – создание мощной промышленности и укрепление обороноспособности. В то же время четко проявились издержки сталинской модернизации: 1) преобладали принудительные средства её воплощения; 2) огромные человеческие страдания и жертвы, особенно от голодомора 1932-1933 годов; 3) обесценивание жизни и труда человека.

Последствия сталинской модернизации: Во-первых, в течение одного-полутора десятилетий Украина превратилась из аграрного в индустриально-аграрное государство. По оценке О. Субтельного, «сооружение тысяч новых заводов в течение какого-то десятилетия вывело Украину на уровень крупных индустриальных государств» [15, с. 353]. 2) Во-вторых, изменилась социальная структура населения Украины (численность промышленных рабочих выросла с 1,770 млн. человек в 1928 г. до 4,578 млн. человек в 1940 г., специалистов народного хозяйства – с 549 тыс. до 2 млн. человек., выросло городское население, исчезли частные торговцы и владельцы предприятий, образовалась партийно-государственная и хозяйственная номенклатура) [18, с. 304, 305]. В-третьих, модернизация кардинально изменила жизнеустройство народа. Сталинская «революция сверху» привела к ошеломляющим изменениям в условиях жизни украинцев и других народов СССР. Основной составляющей экономики стала промышленность. Города начали так быстро расти, что через несколько десятилетий превратились в главные очаги проживания населения страны. Коренные изменения претерпело сельское хозяйство, одним из которых была ликвидация частного землевладения. Эти изменения и особенно коллективизация в Украине проводились с применением неслыханного насилия и ценой огромных человеческих жертв [15, с. 368].

Если рассматривать исключительно экономический аспект сталинской модернизации, обеспечившей в течение довоенных пятилеток ежегодный рост промышленности не менее 15%, то следовало бы признать, что в СССР и в УССР в этот период произошло «экономическое чудо». А. Субтельный отмечает, что «первые пятилетки добились поразительных успехов. В 1940 г. промышленный потенциал Украины в семь раз превышал уровень 1913 г.» [15, с. 354]. Модернизация дала мощный толчок развитию образования, науки, культуры, здравоохранения и самого человека, изменила жизнеустройство народа, создала новую социальную структуру и социокультурную основу для развития общества. Обусловленные модернизацией социальные изменения оказали огромное влияние на общественное сознание. Профессор Ф. Турченко отмечает: «Сталинская модернизация Украины означала также модернизацию, осовременивание ее населения, а это значит, что со временем они (люди, которые чувствовали себя украинцами – В.С.) должны были привести его к осознанию необходимости возрождения своего государства. Модернизация даже в ее сталинском варианте приближала, а не отдаляла эту перспективу» [18, с. 39].

Советский период социокультурной трансформации основ украинского общества был сложным, противоречивым и неоднозначным по своим итогам. Наряду с выдающимися достижениями (такими как создание современной промышленности, науки, системы образования, системы здравоохранения, культуры и формирования нового историко-культурного типа личности), в советскую эпоху украинское общество пережило несколько социальных травм. Среди событий, причинивших социальную травму украинскому обществу, были первая и вторая мировая война, гражданская война 1918 – 1921 годов, голодомор, массовые репрессии, а также авария на Чернобыльской АЭС.

Распад СССР и провозглашение независимости Украины ознаменовали начало нового этапа социокультурной трансформации украинского общества. Правящий класс Украины взял курс на проведение рыночных реформ. По оценке экономиста М. Павловского, особым видом реформ являлись реформы, проводившиеся в постсоциалистических странах. Они связаны с переходом от централизованной плановой экономики к рыночной. Такие экономические реформы трансформируют общество, ведут к изменению социально-экономической среды. Реформирование как переход от социализма к рыночным отношениям во второй половине ХХ ст. производился по двум моделям. Первая – по модели Чикагской неоконсервативной школы на базе монетаристской теории Фридмена, которую претворяли в жизнь Международный валютный фонд и Всемирный банк в латиноамериканских и в постсоциалистических странах. Вторая – это модель реформ Китайской Народной Республики, в основу которой положена инновационная теория М. Туган-Барановского на основе инноваций и инвестиций в приоритетные отрасли. Реформы по первой модели оказались очень затратными и разрушительными. Украина за годы реформ потеряла почти 75 процентов своего экономического потенциала и была отброшена из десятки самых развитых стран мира далеко за 100 место. Китай же за годы реформ имел прирост ВВП на уровне 8–12 процентов в год и в течение всего периода – рост благосостояния своего населения [11, с. 18].

Еще в 2009 г. Директор Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины академик Ю. Пахомов оценил движение украинского общества как деградацию. «Фундаментальным источником кризисных потрясений в нашей стране является, безусловно, не только экономика, но и многолетняя, усилившаяся именно в последние годы деградация всего общества, особенно вследствие всеобъемлющей коррупции, ставшей основным регулятором экономических процессов. В результате произошло падение морали и затухание энергии, а также разрушение социальной сферы и подрыв духовных основ развития социума. … Свидетельством абсолютного регресса страны является и тот уникальный факт, что Украина в отличие от других постсоветских государств – России, Беларуси, Казахстана, Азербайджана и т.д. – за 18 лет своего существования так и не достигла (минус 20 %) своего же экономического потенциала в 1991 г.» [13, с. 3-4].

Ряд социальных процессов в постсоветской Украине свидетельствуют о коренных изменениях в социальном развитии, социальной структуре населения и формировании новой культуры.

В 90-х гг. ХХ ст. в результате рыночных реформ состояние социальной сферы Украины оказалось в состоянии глубокого упадка. Эта тенденция социальных изменений была обусловлена ​​социально-экономическим кризисом в Украине, что привело к сокращению промышленного производства в 2,5 раза и быстрому сокращению ресурсов, необходимых для удержания и развития социальной сферы. «Расходы сводного бюджета с 1990 по 1998 год уменьшились с 78,2 млрд. дол. США до 12,4 млрд. дол. США, то есть в 6,3 раза, в том числе на образование – с 12 млрд. дол. США до 1,8 млрд. дол. (в 6,7 раза); на здравоохранение – с 7,9 млрд. дол. до 1,5 млрд. дол. (в 5,3 раза); на культуру – с 1,3 дол. до 0,1 млрд. дол. (в 13 раз)» [12, с. 16-17]. С 1990 г. по 2001 г. количество работников, занятых в образовании, науке, культуре и искусстве Украины, сократилось с 3,0 млн. человек до 2,1 млн. человек [3, с. 36]. Все эти показатели свидетельствуют, что на смену тенденции социального развития сформировалась устойчивая тенденция социальной деградации постсоветского украинского общества.

Одним из последствий деградации экономики и производственного потенциала стала деградация рабочей силы в Украине. В период с 1990 г. по 2015 г. численность работников сократилась: в промышленности с 7,8 млн. человек до 2,2 млн., то есть в 3,5 раза; в строительстве – с 2,4 млн. человек до 0,2 млн., в 12 раз; в сельском хозяйстве – с 4,4 млн. человек до 0,5 млн., в 8,8 раза; в транспорте – с 1,8 млн. человек до 0,7 млн., в 2,5 раза; в образовании, культуре, науке и искусстве – 3 млн. человек до 1,7 млн., в 1,7 раза. Общее количество работников в указанных отраслях экономики, уменьшилось с 19,4 млн. человек до 5,3 млн., то есть в 3,6 раза [14, с. 196]. Это свидетельствует о том, что около 14 млн. человек были лишены привычной работы и источников доходов. Они были исключены из разных сфер жизнедеятельности общества, вынуждены искать новые средства к существованию, бороться за выживание, то есть пережили процесс маргинализации.

Социальная политика последних лет, как и в 90-х годах ХХ ст., загнала подавляющее большинство населения Украины в режим борьбы за выживание. Как отмечает М. Шульга, крайне низкие жизненные ресурсы населения обуславливают специфический способ жизнедеятельности, который называется выживанием. В условиях дефицита жизненных ресурсов человек направляет, концентрирует имеющийся у него жизненный потенциал на удовлетворение непосредственных, базовых потребностей – в пище, одежде, содержании жилья и отказывается от других. Вся жизнедеятельность человека сосредоточена вокруг того, чтобы воспроизвести себя физически и помочь это сделать своим близким, чтобы удовлетворить самые простые, необходимые социальные потребности. Она не может удовлетворять другие потребности (культурные, досуговые, креативные, познавательные, потребности в полноценном поддержании и воспроизводстве здоровья). Выживание – это такой тип поведения, когда любые перспективные стратегии поведения откладываются, а все сосредотачивается на насущных, непосредственных задачах [19, с. 96]. Таким образом, жизнь значительной части населения в режиме борьбы за выживание обусловила формирование культуры бедности.

Таким образом, процессы деиндустриализации экономики, формирование социальной структуры населения, в которой преобладают бедные слои населения, маргинализация значительной части населения, формирование культуры бедности привели к формированию нового типа человека – носителя массовой культуры. Постсоветская модернизация украинского общества превратилась в свою противоположность. Профессор Я. Рабкин (Монреаль, Канада) назвал трансформации в постсоветской Украине демодернизацией.

С. Крымский, Ю. Павленко доказали, что реформаторы  проигнорировали цивилизационные устои нашего народа, его социокультурную природу, менталитет и жизнеустройство. «С момента провозглашения государственной независимости в 1991 г. руководство Украины избрало курс на интеграцию нашего государства в европейские и мировые экономические и все другие структуры. Такие намерения были полностью поддержаны в обществе. Ведь на рубеже 80-х – 90-х гг. идея «европейского выбора» и «европейской идентичности» Украины овладела подавляющим большинством образованной и социально-активной части нашей общественности и пребывание в советской, в последующие годы постсоветско-евразийской системе СССР – СНГ многими, а особенно в западных областях, воспринималось как нечто почти случайное, как злой, но временный приговор судьбы. Но беспристрастный исторический анализ не дает оснований для однозначно положительного ответа на вопрос об украинской «европейскости» не в географическом, а в историческом – историко-экономическом, историко-политическом или историко-культурном – вообще цивилизационном отношении. Еще сложнее вопрос о цивилизационной идентичности становится, когда начинается рассмотрение ментально-ценностных основ традиционного и современного украинского общества» [8, с. 231].

В. Тарасевич оценил роль православной веры в развитии менталитета украинского народа на разных этапах его развития. «Именно эволюция православия в религиозном и/или секуляризованном виде формирует родовые основы и несущие конструкции украинского менталитета. Постулаты равенства всех перед Богом, коллективного спасения, первенства духовного над материальным, праведности источников богатства, нестяжательства, социальной справедливости свидетельствуют о доминантной социальности православия. Его духовность и культура более адекватны обобществленности и социализации, чем капитализации и индивидуализации в их евроатлантических формах. Теперь уже очевидно, что советский социалистический эксперимент был вызван к жизни не только социально-экономическими причинами, но и стремлением, которое питалось православными протоинститутами, огромными массами рабочих и крестьян к социальной справедливости. Следует признать, что и в современной Украине большинству граждан чужды капитализм и неоконсерватизм. Ностальгия по советскому прошлому соседствует с преданностью тем реальным западноевропейским формам социализации, которые в определенной степени соответствуют не столько букве, сколько духу православия» [18, с. 8].

Социальные изменения советского и постсоветского периода повлияли на социальную структуру населения и на социокультурную картину восприятия окружающего мира, но есть фундаментальные ценности, которые в той или иной мере передаются украинцами из поколения в поколение. Среди них и отношение к земле. В постсоветской Украине господствующая верхушка давно хотела введения рынка земли, но опасалась народного гнева, потому что в народном сознании остается отношение к земле как к матери-кормилице. Представители советского поколения аграриев постоянно предостерегали правящие круги Украины о недопустимости превращения земли в товар, что чревато социальной катастрофой. Один из них, глава частно-арендного кооператива «Заря» в с. Чернобаевцы на Херсонщине Д. Моторный не спешил с реформой этого хозяйства, а потому не только спас его от разорения, но и достиг выдающихся успехов в развитии аграрного производства в современных условиях. Он считал, что для успеха аграрных реформ в Украине следует опираться не на рекомендации МВФ, а на жизненный и профессиональный опыт опытных аграрников. Знатный земледелец в своем стихотворении в художественной форме выразил отношение украинского крестьянина к земле и земледельческому труду [6, с. 20-21].

Дід і прадід виросли у полі,

Батько поле потом окропив,

Я працюю півстоліття в полі

І його як маму полюбив.

Хліб – святиня кожної людини,

Дійсно, хліб – усьому голова,

Покохайте ж поле, люди добрі,

Бо без поля хліба не бува.

В этих словах находит отражение та основа домостроения, опорой которой является Дом, Поле, Храм. Для крестьянина земля – это место деятельности (Поле), место обитания (Дом), место высокой духовности, в которой он обретает смысл жизни (Храм).

Таким образом, крестьянская ментальность прошла огромный путь от доминирования в досоветский период в Украине до трансформации в целую совокупность производных ментальностей рабочего класса, интеллигенции, управленцев, военных и других социальных групп в советский период. Позже, в постсоветский период, размывание социальной структуры индустриального общества обусловило переход к ментальности, в которой типичным становится человек массовой культуры.

Ситуация осложняется тем, что в постсоветский период украинское общество пережило новые социальные травмы, которые вызваны проведением неолиберальных реформ и превращением Украины в страну массовой бедности, военным конфликтом на Донбассе и пандемией коронавируса.

Изучение менталитета и его составляющих в различных социальных группах и регионах украинского общества является предпосылкой создания эффективной системы государственного управления. В. Воловик предостерегал о вреде, который способны причинить обществу просчеты в методологии  социального познания. Деформация интегрирующего и других принципов методологии социального познания снижала научный уровень социальной теории, а также базирующегося на ней практического сознания, вела к их догматизации и мифологизации. Этот фактор продолжает негативное влияние и в наши дни. Примерами тому являются попытки практической реализации откровенно авантюристических программ коренного преобразования общества в кратчайшие сроки, попытки некритического использования социальных теорий авторов, проживающих в западных странах, переноса выводов тех теорий на нашу специфическую общественную реальность, попытки форсировать изменения в социальных структурах молодых государств [1, с. 65].

Переход от доминирования процессов деградации в различных сферах жизни постсоветского украинского общества возможен только при условии изменения отношения к своему историческому наследию. М.А. Павловский определил основу модели развития Украины, которая органически опирается на историю и культуру украинского народа. «Основой развития Украины должно стать историческое наследие трех выдающихся периодов в истории украинского народа: духовных достижений Киевской Руси, демократических достижений казацкого времени и научно-технических, технологических и социальных достижений советского периода» [12, с. 40].

Такой подход к разработке модели социального управления ориентирует на вовлечение различных слоев и социальных групп, которые существенно отличаются в ментальном отношении, в процесс формирования совместного будущего. Ю. Павленко констатирует, что «для изобретения продуктивной модели социально-экономического развития каждая страна должна осознавать собственную социокультурную основу» [10, с. 10].

Ю. Павленко, М. Павловский, Ю. Пахомов и другие ученые отстаивают необходимость интеграции Украины в мировую экономику не в качестве сырьевого придатка Запада, а в качестве высокотехнологичной страны. В центре внимания государства должны быть не только условия бизнес-среды, но и те сферы, которые обеспечивают сохранение, воспроизводство и социальный прогресс общества (наука, образование, здравоохранение, культура и другие). Н. Татаренко отмечает, что использование Украиной технологии «догоняющей модернизации» объективно обусловлено историческим развитием в составе СССР – страны со специфическим социально-экономическим укладом, требующим задействования внутренних стимулов экономического саморазвития. Но это не обрекает ее на технологическое отставание, поскольку за «культурной матрицей» в свое время она опережала даже доминирующие страны мира, предлагая солидаризм планетарного масштаба. В условиях, когда Западная цивилизация переходит к постиндустриальному, информационному обществу, в Украине был потерян главный исторический ориентир развития – «положение науки, культуры и образования, то есть именно тех сфер национальной жизни, вне интенсивного развития которых невозможно продвижение к постиндустриальному типу цивилизации» [20, с. 65-68].

Таким образом, рассмотрение взаимосвязи социальных изменений и менталитета в досоветском, советском и постсоветском украинском обществе дает основания для следующих выводов. Менталитет народа и составляющих его социальных общностей и групп действительно является очень важным фактором социальных изменений в любом обществе. Абсолютное господство крестьянского менталитета было показателем неразвитости украинской нации и важнейшим фактором консервации ее отсталости на рубеже ХIХ и ХХ в. На изменение менталитета населения Украины в ХХ ст. повлияли два периода модернизации (фундаментальных институциональных изменений): сталинская модернизация (1928-1939 гг.) и современная модернизация Украины (с 1991 г. до последнего времени). Советский период социокультурной трансформации украинского общества был сложным, противоречивым и неоднозначным по своим итогам. Наряду с выдающимися достижениями (такими как создание современной промышленности, науки, системы образования, системы здравоохранения, культуры и формирования нового историко-культурного типа личности), в советскую эпоху украинское общество пережило ряд социальных травм (первая и вторая мировая война, гражданская война 1918 – 1921 годов, голодомор, массовые репрессии, а также авария на Чернобыльской АЭС). В постсоветский период размывание социальной структуры индустриального общества обусловило переход к ментальности, в которой типичным становится человек массовой культуры. Социокультурное развитие постсоветского украинского общества усложняется пережитыми новыми социальными травмами (неолиберальные реформы, превратившие Украину в страну массовой бедности; военный конфликт на Донбассе, борьба с пандемией коронавируса). Доминирование этих тенденций несет угрозу того, что Украина как общество и государство будет обречена на дальнейшую деградацию и разложение. Преодоление этой угрозы требует создания эффективной модели социального управления, которая основана на собственной социокультурной основе.

Литература и источники:

1. Воловик В.І. Вдосконалення методології соціального пізнання. Культурологічний вісник: Науково-теоретичний щорічник Нижньої Наддніпрянщини. Запоріжжя. 2010. Вип. 25. С. 61-67.
2. Дояр Л. Сучасна українська нація: захищаємо чи винищуємо. Вісник Книжкової палати. 2019. № 12. С. 24-28.
3. Збітнєв Ю.І. Біла книга України або Вашингтонський консенсус в дії. Наслідки економічних реформ 1991-2001 років / Ю. І. Збітнєв, М. І. Сенченко. К.: Вид. дім «Княгиня Ольга», 2003. 250 с.
4. Кара-Мурза С.Г. Матрица «Россия» / Сергей Кара-Мурза. М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. 256 с. С. 107-108.
5. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. От начала до Великой Победы. Харьков: Книжный Клуб: «Клуб Семейного досуга», 2007. 640 с.; Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. От Великой Победы до краха. Харьков: Книжный Клуб: «Клуб Семейного досуга», 2007. 768 с.
6. Квітка Г. Незламний кооператив: сучасна історія господарства, де свого часу відмовилися від нав’язаних згори реформ. Голос України, 7 грудня 2010 р., № 231 (4981). С. 20-21.
7. Кривошеїн В. Ментальність (менталітет) / Філософія: терміни і поняття: Навчальний енциклопедичний словник / під редакцією В.Л. Петрушенка. Львів: «Новий світ-2000», 2020. 492 с.
8. Кримський С.Б. Цивілізаційний розвиток людства / С.Б. Кримський, Ю.В. Павленко. К.: Вид-во «Фенікс», 2007. 316 с.
9. Павленко Ю.В. Квазіцивілізації // Енциклопедія історії України: Т. 4: Ка-Ком / Редкол.: В. А. Смолій (голова) та ін. НАН України. Інститут історії України. Київ: В-во «Наукова думка», 2007. 528 с. URL: http://www.history.org.ua/?termin=Kvazicyvilizacii
10. Павленко Ю. Цивілізаційні аспекти глобальних протиріч у сучасному світі. Освіта і управління. 2004. Т. 7. С. 9-17.
11. Павловський М. Стійкість економічної системи. Від риторики до дії. Віче. 2001. № 3 (108). С. 18-34.
12. Павловський М.А. Стратегія розвитку суспільства: Україна і світ (економіка, політологія, соціологія). К.: Техніка, 2001. 312 с.
13. Пахомов Ю. Ситуация в Украине: предкризис, кризис, посткризис / Ю. Пахомов, С. Пахомов. Економічний часопис – ХХІ. 2009. № 7-8. С. 3-6.
14. Скворець В.О. Трансформація соціоісторичного організму України: аналітика соціальних процесів : монографія  / В. О. Скворець. Запоріжжя  : Запорізький національний університет, 2019. 520 с.
15. Субтельний О. Україна: історія / Орест Субтельний; пер. з англ. Ю.І. Шевчука; Вст. ст. С.В. Кульчицького. К.: Либідь, 1991. 512 с.
16. Тарасевич В. Ідеологічні доктрини: цивілізаційний аспект і національний колорит. Економіка України. 2011. № 3 (592). С. 4-13.
17. Требін М. Менталітет / Соціологія: терміни і поняття. Навчальний словник-довідник / За заг. ред. В. М. Пічі [Н.В. Коваліско, Ю.Ф. Пачковський, О.І. Пташник-Середюк та ін.]. Львів: «Новий світ-2000». 2018. 658 с.
18. Турченко Ф.Г. Новейшая история Украины. Часть первая. 1914-1939: Учебн. для 10-го кл. общеобразоват. учебн. завед. / Федір Григорович Турченко. К.: Генеза, 2003. 368 с.
19. Шульга М. Збій соціальної матриці: монографія / М.О. Шульга. Київ: Інститут соціології НАН України, 2018. 284 с.
20. Татаренко Н. Виклики глобалізації і загальнонаціональна ідея // Глобальні тектонічні зрушення: виклики та відгуки: Матер. міжвід. наук.-теорет. конф. / Відп. ред. Ю.М. Пахомов. К.: Інститут світової економіки і міжнародних відносин НАН України, 2005. С. 60-73.
21. Юрій М.Ф. Соціокультурний світ України / Микола Федорович Юрій. Видання 2-е. К.: Кондор, 2008. 738 с.